На пути к всеобщему благоденствию. Анастасия Долгошева

Израиль — государство социальное, то есть ориентированное на достижение «всеобщего благоденствия». При этом в последнее время народ Израиля все активнее «вырабатывает» социальные блага для себя сам, не утруждая этим госструктуры. Ничего удивительного: это вполне согласуется с фразой из Талмуда «Все евреи в ответе друг за друга». В том, как в Израиле решаются основные социальные вопросы, нам помог разобраться консул Генерального консульства Государства Израиль в Санкт-Петербурге Даниэль Агранов.

Цветы жизни

 В Израиле два ребенка в семье — это больше, чем просто «1+1»; три ребенка — больше, чем «1+1+1». И так далее. С этой арифметикой согласилась бы любая семья, но в Израиле с ней согласно и государство, о чем можно судить хотя бы по детским пособиям. Консул Даниэль Агранов приводит пример из личной жизни:
— У меня пока два ребенка, на первого ребенка государство выделяло пособие в 200 шекелей, на двух — уже 450 шекелей.
Шекель равен примерно восьми рублям, то есть суммы скромные, но сам принцип возрастания этих выплат — впечатляет. Особенно если в семье четыре ребенка и больше, причем необязательно родных. Общеизвестно, что в Израиле нет детских домов. Консул объясняет это не столько политикой государства, сколько общественным укладом: Израиль — семейная страна, где понятие семья — это не «папа, мама, ребенок и собака». Это клан. Если случается несчастье и ребенок остался без родителей, будьте уверены — он обретет новую семью.
Не так давно родительская общественность Израиля возликовала: бесплатное образование для их детей «расширилось». Раньше бесплатным было только всеобщее среднее образование, с 5 лет до 17–18, то есть до последнего, 12‑го класса. Но в прошлом году государство снизило возрастной ценз, так что уже 3‑летнее чадо может бесплатно ходить в детский сад. Но пока ему не исполнилось трех лет, за садик нужно платить (дома не засидишься, декретный отпуск всего 12 недель). Впрочем, государство предоставляет на детсадовское образование льготы. С оговоркой: для работающих мам.
Заодно государство усилило и внимание к старшим школьникам: прежде обязательное образование в 12‑летней школе было до 10‑го класса, теперь юноши и девушки обязаны учиться в школе до 11‑го класса.
Если дошкольное образование получило еще два бесплатных года, то послешкольное — высшее, поставившее миру уже 10 нобелевских лауреатов, остается платным. Стипендии нет (разве что для репатриантов), ее заменяют гранты, преимущественно годовые. В государственных университетах оплата держится в пределах 10 тысяч шекелей — это считается посильной суммой.
— Если ты из бедной семьи или же живешь в периферийном районе, ты можешь получать гранты. Или выполнять социальную работу и тем самым снижать плату за обучение, — добавляет Даниэль Агранов.

Отслужу, как надо

 Израильская армия — если и не в прямом смысле «социальный лифт», то, во всяком случае, возможность исправить… школьные ошибки.
Судите сами. Допустим, отслужив после школы в армии (юноши — 3 года, девушки — 2), «дембель» намеревается поступить в университет. Благо, причитающаяся ему «за службу» сумма (примерно 14 тысяч шекелей) с лихвой обеспечит первый год обучения. Абитуриенту предстоит сдать так называемый психометрический тест (английский язык, владение родным языком, математику, задачи на логическое мышление) — и тут он в себе уверен: он взрослый человек, защищал родину и способен подготовиться к тесту. Но… для поступления в вуз нужна еще одна оценка — та, которая складывается из результатов школьных экзаменов. А она вполне может быть не высокой.
Итак, общий итог может оказаться не идеальным. И на самые труднодоступные в смысле проходных баллов специальности — врача и юриста — точно не поступить. Так вот, армейская служба дает право получить грант на дополнительный год для подготовки к поступлению. То есть возможность как бы провести работу над ошибками — исправить слабые школьные отметки.
— У нас всегда все можно изменить, — комментирует Даниэль Агранов. — Можно пойти учиться и в 35 лет.
Служба в армии обязательна, но допускаются и исключения: некоторые группы населения освобождены от призыва и проходят альтернативную службу.
— Например, моя жена — религиозна, и она прошла такую альтернативную службу, — рассказывает консул. — Первый год была секретарем в министерстве, второй — преподавала в США в одной из еврейских школ.

Альтернативщики за свою службу, которая подчас не уступает полноценной работе, получают не зарплату, а примерно те же месячные выплаты, что и их коллеги в армии: 400–600 шекелей в месяц (но, как и военнослужащие, они находятся на полном гособеспечении). И возможности после своей альтернативной службы получают те же, что и защищавшие страну с оружием в руках. Важно то, что ты отдал долг Родине — и Родина отдает тебе должное: для отслуживших действует множество программ, а для тех, кто и после армии проводит ежегодно месяц в году на воинских сборах, предоставляются скидки в некоторых магазинах. С одной стороны — это реклама, с другой — благодарность тем, кто «на страже Родины».

Лечитесь на здоровье

В Израиле есть такое понятие «бесплатная медицинская касса». Каждый житель должен быть записан в одну из этих касс и может рассчитывать на определенный набор услуг, которые входят в «корзину». В нее не входят очень дорогие лекарства и очень дорогие операции, но, например, входит дорогостоящая процедура экстракорпорального оплодотворения: в отличие от многих стран, где бесплатно можно провести лишь ограниченное количество попыток ЭКО, в Израиле количество этих процедур не ограничено (до достижения женщиной определенного возраста).
Касса — условно бесплатная: каждый работающий платит определенный процент от зарплаты на систему государственного и медицинского страхования.

— Люди, которые зарабатывают больше, частично оплачивают медицинское обслуживание тех, кто зарабатывает меньше. Эта политика солидарности проводится для того, чтобы соблюсти определенный уровень для всех, — объясняет консул.
И система медицинского страхования работает. Во всяком случае, 80‑летней бабушке не приходится пробиваться на прием к врачу — наоборот, из клиники звонят и говорят: «Что-то вы давно у нас не были, приходите на шунтирование».
Вообще, активные 80‑летние бабушки и дедушки — характерное для Израиля явление.
— Моей бабушке 96 лет, — говорит Даниэль Агранов. — Она пережила блокаду Ленинграда. Переехала в Израиль, живет одна, получает пенсионный прожиточный минимум, льготы и может позволить себе ездить по всему миру. Была в круизе по Средиземному морю, недавно навещала меня в Петербурге, причем приехала за свои деньги… Если нет серьезных медицинских проблем, когда нужно тратить большие средства на лечение, то даже в таком почтенном возрасте можно многое себе позволить.

Жилищный вопрос

 Выслушав все это, можно подумать, что на Земле обетованной — рай земной. Однако Даниэль говорит, что два года назад в обществе ощущалось довольно сильное недовольство: израильтяне возмущались высокими ценами, в особенности — на жилье.
Покупка жилья в центре — почти фантастика, настолько оно дорого. В последние годы в стране наблюдался инвестиционный бум: многие богачи, в том числе иностранцы, покупали здесь недвижимость. Некоторые израильтяне иронизируют: «Нам квартиры не купить, а купленные кем-то — стоят, пустуют».
В последние годы политика государства была направлена скорее на выяснение отношений с соседними странами, на решение глобальных вопросов, а не «домашних», внутренних. Наконец народ заявил, что политика политикой, но решать надо и внутренние проблемы. Как говорит консул, на последних выборах, в январе, абсолютное большинство партий (и светских, и религиозных) выдвигали лозунги, касающиеся внутренних проблем страны — ухода за стариками, помощи молодым семьям, нуждающимся в жилье. Так что вопрос доступности жилья сейчас на повестке дня, и народ ожидает законов, которые должны облегчить покупку квартир хотя бы молодым парам.

Кто не работает…

утраченного заработка и может жить примерно на прежнем уровне. Но только первые полгода (при определенных условиях — несколько дольше). Потом пособие ощутимо сокращается, но все же остается на уровне, достаточном для того, чтобы как-то существовать. И если человек занимался неквалифицированным трудом и получал мало, у него возникает соблазн просто «сидеть на пособии».
Философия государства такова: следует заинтересовать безработных в получении работы.
— Во‑первых, работу помогает найти специальная госструктура, — говорит Даниэль Агранов. — Во‑вторых, если нет никакого профессионального образования или есть желание сменить профессию, можно пойти на всевозможные бесплатные курсы. Лет пять назад появилось пособие, которое называют «обратным налогом». Если человек получает меньше прожиточного минимума (допустим, у него низкооплачиваемая работа или небольшая ставка), он не платит подоходный налог, а наоборот, государство доплачивает ему до определенной суммы. Так ему дают понять: работать — это полезно и для человека, и для страны, и государство готово тебе доплачивать, чтобы ты, трудясь даже на самой низкооплачиваемой работе, получал больше, чем сидя на пособии.

Негосударственное для государства

Впрочем, не работать — не характерно для израильтян, и в стране все активнее действуют негосударственные (некоммерческие) организации, НКО, создаваемые не для того, чтобы заработать, а для решения социальных проблем: от «медицинских клоунов», навещающих в больницах детей (движение распространилось по всему миру), до защиты женСПРАВКАщин от домашнего насилия; от организаций, бесплатно дающих во временное пользование медицинское оборудование (людям не приходится покупать трости, костыли и тому подобное), до людей, помогающих школьникам делать уроки.
— Какую бы сферу вы ни назвали, в ней обязательно действуют негосударственные организации, — рассказывает консул. — Доходит до того, что человек, выйдя на пенсию, предпочитает не расслабляться на пляже, а по мере сил помогать другим. Приведу пример из моей жизни. Я коренной ленинградец, в третьем поколении. В Израиль переехал, когда мне было 11 лет. Здесь я сломал ногу, к тому же спину повредил и должен был три месяца лежать дома. Ко мне несколько раз в неделю приходил человек — пенсионер, который бесплатно помогал мне с учебой. Он был верующим, а я — нет; я был из России, а он не говорил по-русски… Он даже не был учителем, до пенсии работал мясником. Просто он видел необходимость в том, чтобы в свободное время помогать другим.
В некоторых сферах НКО работают настолько успешно, что государство устраняется, оставляя их на попечение общественников и предоставляя им субсидию. Например, так получилось в сфере ухода за людьми с отклонениями в развитии.
Общественная деятельность — явление не исключительное, а совершенно нормальное. К ней готовят со школьного возраста: социальная работа — часть образовательной программы, и в 10‑м классе каждый школьник обязательно в течение года проходит что-то вроде практики на социальной работе. Кто-то работает на скорой помощи, кто-то — в пожарной охране, кто-то — в гражданском патруле, помогающем полиции.
Во‑первых, это профориентация — школьник знакомится с разными профессиями. Во‑вторых, информирование о тех сферах, где твоя помощь может пригодиться. Так что когда человек вдруг ощущает сильное желание оказать кому-то помощь (с кем этого не бывает?), он знает, куда идти. Неудивительно, что каждый пятый взрослый израильтянин — волонтер.
Заниматься благотворительностью тоже учат со школы: ученикам нередко дается задание собирать пожертвования на те или иные цели.
— У меня в свое время было задание собирать деньги на помощь слепым и людям с больным сердцем, — говорит Даниэль Агранов. — Тебе дают десять шекелей, ты отдаешь талончик, и каждый понимает, что даже такая маленькая помощь превращается в ощутимую сумму.
Консул вспоминает: «На День независимости была потрясающе красивая акция — одна электрическая компания соорудила огромный израильский флаг из лампочек, и когда поступало очередное пожертвование, загоралась еще одна лампочка. Получился гигантский сияющий флаг нашей страны».

СПРАВКА

Фотографии предоставлены двумя некоммерческими организациями Израиля:
Appleseeds Academy — ее деятельность направлена на помощь социально незащищенным группам населения Израиля, она также успешно внедряет свои программы в Кении, Уганде, Эфиопии и других африканских странах.
Kadima Mada — занимается разработкой и внедрением уникальных образовательных программ для детей в учебных учреждениях и больницах.