Еврейские анекдоты

Нью-йоркский полицейский О'Салливан как-то спросил у Давида Коэна, хозяина магазина кошерных деликатесов из Нижнего Ист-Сайда:
— Почему вы, евреи, такие умные?
— Хорошо, я открою вам секрет, — таинственно прошептал Коэн, — это все оттого, что мы едим очень много маринованной селедки.
Полицейский очень удивился, но желание стать умным было столь велико, что он решил попробовать и целый месяц ежедневно покупал у Коэна порцию маринованной селедки. Но однажды О'Салливан ворвался в лавку Коэна вне себя от злости:
— Ты обманул меня! Я целый месяц платил тебе сорок центов за маринованную селедку, а в лавке за углом, оказывается, она стоит всего тридцать центов!
— Ну, что я вам говорил?! — довольно воскликнул Давид Коэн. — Селедка уже работает!

Семья композитора Мендельсона очень любила и ценила свою служанку. Поэтому Мендельсоны очень расстроились, когда прислуга объявила, что беременна и оттого не сможет больше работать у них. На семейном совете выход был найден: Мендельсоны усыновили ребенка.
Все пошло, как прежде. Но через некоторое время девушка им объявила, что опять ждет ребенка.
— Мы хотим, чтобы вы остались у нас, — заявили Мендельсоны, — поэтому готовы усыновить и второго ребенка.
Через год горничная родила третьего ребенка, и Мендельсоны, посовещавшись, вновь решили усыновить малыша. Каково же было удивление приемных родителей, когда горничная, вернувшись из роддома, вдруг заявила, что увольняется.
— Но почему? Разве вам плохо у нас? — удивились Мендельсоны.
— Потому что когда я нанималась к вам на работу, вы не предупредили, что мне придется обслуживать многодетную семью!

Мама пришла встречать сыночка из школы в новой норковой шубе:
— Ах, мама, зачем это? Представь, как мучалось бедное животное ради того, чтобы ты могла красоваться в этих мехах!
— Ах, Зяма, как тебе не стыдно? Разве можно говорить такое о собственном отце?!

— Ах, Изя, Изя, — негодует Фира, — я опять вижу, что при виде каждой смазливой девчонки ты совсем забываешь, что женат!
— Как раз наоборот, дорогая, — горько вздыхает Изя.

Супруги Изя и Роза пригласили гостей на ужин. Хозяйка дома приготовила утку. И вот жареная птица на столе, гости молча жуют, но никаких положительных оценок не высказывают. Роза, не дождавшись комплиментов, явно расстроилась. Тогда Изя, желая спасти положение, замечает:
— Как интересно! Вот мы едим сегодня эту утку и даже не задумываемся, что когда-то, давным-давно, на свете было всего две утки, которых Ной взял в свой ковчег.
Один из гостей спрашивает:
— Насчет одной понятно. А что случилось со второй?

Мадам Альперович покупает меховое манто.
— Могу я вас попросить, чтобы мне доставили его домой? — спрашивает она хозяина магазина.
— Конечно, мадам.
— Только я вас прошу, перед тем как отдать его мне, сначала по ошибке отнесите манто моей соседке.

— Уважаемый директор, я больше не могу работать на вас за такие деньги.
— Нет, Фридман, к сожалению, мы не можем повысить вам зарплату.
— Но я не прошу повысить. Я хочу, чтобы вы платили чаще.

Выставка Пикассо в Париже. На вернисаже присутствует сам художник. Среди бомонда — парижанин Янкель, который взял с собой на выставку двоюродного брата Шмуля, только что приехавшего из польской провинции.
— Брат, почему он пишет такие странные картины? — спрашивает Шмуль.
— Не знаю, сейчас спросим.
Янкель задает этот вопрос самому автору. Пикассо любезно отвечает, Янкель переводит Шмулю ответ гения.
— Он говорит, что так это все видит.
— Реб Пикассо, — с укоризной говорит Шмуль, — если вы плохо видите, зачем вы рисуете?

Местечковый нищий стучится в дверь к мадам Резник. Сердобольная хозяйка впускает его в дом, усаживает за стол, кормит обедом. Насытившись, бессовестный пройдоха прячет в карман серебряную ложку и, поблагодарив хозяйку, поспешно уходит. Резник обнаруживает пропажу и бросается вслед воришке с криком:
— Ой, подождите, остановитесь, я должна вам что-то сказать!
Вор ускоряет шаг, делая вид, что незнаком с этой взволнованной женщиной.
Но вдруг на его пути появляется полицейский. Нищему приходится остановиться.
— В чем дело, дама? Чего вы хотите от меня?!
С трудом переводя дыхание, мадам Резник произносит:
— Я не успела сказать вам, что эта ложка — милхик, она только для молочного, и ни в коем случае не для мясного!

Рассерженный Рабинович звонит в управляющую его домом компанию:
— Отвечайте, почему у меня из крана вода течет?
— А в чем дело?
— Потому что, судя по последнему счету, должен течь коньяк или, на худой конец, бренди.