Текст: Владимир Василик

Вокруг Варшавского восстания в польской исторической науке и публицистике за последние тридцать с лишним лет сложилась своя мифология. В частности, она выражается в статьях известного русофоба Яна Новака Езераньского. Он считает, что советские войска в августе-сентябре 1944 года имели полную возможность освободить Варшаву и спасти участников Варшавского сопротивления, но не сделали этого по политическим соображениям, поскольку глава Польского правительства в эмиграции Миколайчик не смог договориться о будущем послевоенном устройстве Польши с членами Польского Комитета Национального Освобождения, которые предложили ему лишь четыре портфеля в правительстве. В наказание Сталин не оказал никакой помощи гибнущему Варшавскому восстанию, причем решение об этом было принято 8 августа, когда Рокоссовский предложил ему план взятия Варшавы, но Сталин его отверг, приказав ограничиться взятием Праги и ликвидацией Наревского мешка.    

           Езераньский и его подельники-фальсификаторы не желают принимать во внимание следующие факты.

Во-первых, в Белорусской операции 178507 советских солдат и офицеров было убито/пропало без вести, а 587 308 ранено. Красная Армия потеряла в ней 2957 танков и САУ, 2447 орудий и миномётов, 822 боевых самолёта. Во-вторых, перед Красной армией находился противотанковый ров под названием река Висла и Варшавский укрепленный район. Свои потери немцы срочно заполнили за счет Западного фронта и смогли нанести поражение Красной Армии под Радзимином 9 августа, где уничтожили более сотни советских танков. Тем не менее, Красная Армия атаковала под Варшавой немцев весь август и сентябрь, неся большие потери, но, увы, безрезультатно.

Красная Армия не взяла Варшаву не в результате мифического стоп-приказа, а потому что не могла. Силы были на исходе. Дивизии сократились до полков (3-4 тысячи человек). По воспоминаниям А.В. Пыльцына, люди не спали по 2-3 суток. Бензина зачастую не хватало и на одну заправку.

Следующий фактор: руководство АК не обращалось к командованию 1-го Белорусского фронта и маршалу Рокоссовскому напрямую, оно делало это… через лондонское правительство и премьер-министра Великобритании Черчилля. Естественно, это создавало ощущение несерьезности предприятия и его политической подоплеки.

В реальности варшавское восстание было не военным, а политическим выступлением АК, связанным не с борьбой с фашизмом, а с борьбой за власть.

Характерен пассаж из директивы Верховного Главнокомандующего генерала Соснковского командующему АК о развитии операции «Буря» и указания для частей АК на территории, оккупированной СССР (от 7 июля 1944 г.): "Если по счастливому стечению обстоятельств в последний момент отхода немцев и до подхода красных частей появится шанс хотя бы временного овладения нами Вильно, Львова, другого большого города или определенной хотя бы небольшой местности, это надо сделать и в этом случае выступить в роли полноправного хозяина".

В данном случае директива соответствовала еще более ранним инструкциям, направленным в октябре 1943 года польским эмигрантским генеральным штабом. В соответствии с этими инструкциями Армия Крайова должна была "вести беспощадную борьбу с советским на Западной Украине и в Западной Белоруссии и готовить всеобщее восстание в этих районах при вступлении туда Красной Армии. Для борьбы с партизанским движением и Красной Армией предусмотреть использование польской полиции, ныне официально находящейся на службе у немцев". 

Естественно, в контексте борьбы за власть против Польского Комитета Национального Освобождения особое значение придавалось Варшаве, захвату правительственных зданий, прибытию Миколайчика из Лондона, провозглашению Польского правительства в Варшаве и постановке союзников пред свершившимся фактом.

Показательна листовка, которую распространил командующий АК. В официальном призыве командующего АК Коморовского («Бур») к восстанию в Варшаве от 1 августа 1944 г. утверждалось: "…Провозглашаю следующий приказ: Большевики перед Варшавой. Они заявляют, что они друзья польского народа. Это коварная ложь… Большевистский враг встретится с такой же беспощадной борьбой, которая поколебала немецкого оккупанта. Действия в пользу России являются изменой родине. Час польского восстания еще не пробил. Приказы советских приспешников аннулирую. Коменданта Армии Крайовой обязал подавить всякие попытки поддержки Советов. Немцы удирают. К борьбе с Советами! Да здравствует свободная Польша! Бур, Главный комендант вооруженных сил в стране".

Тем не менее, помощь повстанцам была оказана. Свидетельством тому является, в частности, телеграмма командующего Армией Крайовой маршалу Рокоссовскому с благодарностью за доставку с самолетов грузов и прикрытие с воздуха повстанцев в Варшаве 15 сентября 1944 г. «Прошу передать маршалу Рокоссовскому следующую телеграмму:

"Маршалу Рокоссовскому. Благодарим за прикрытие с воздуха, сбросы оружия, боеприпасов и продовольствия. Просим продолжать сбросы. Нам очень нужен боезапас к крупнокалиберным пулеметам, а также 9-мм патроны. Сегодня высылаем на Прагу офицеров связи. Генерал Бур"

Как следовало из доклада командующего 1-м Белорусским фронтом К.К. Рокоссовского Верховному Главнокомандующему И.В. Сталину от 2 октября 1944 г. о масштабах помощи повстанцам Варшавы: «…повстанцам в городе Варшаве авиацией фронта сброшено: орудий 45-мм – 1, автоматов 1478, минометов 50-мм – 156, противотанковых ружей – 505, винтовок русских – 170, винтовок немецких – 350, карабинов – 669, снарядов 45-мм – 30, мин 50-мм – 37216, патронов ПТР – 57640, патронов винтовочных – 1312600, патронов ТТ – 1360984, патронов 7,7-мм – 75000, патронов «маузер» – 260000, патронов «парабеллум» – 312760, ручных гранат 18428, ручных гранат немецких – 18270, медикаментов – 515 кг, телефонных аппаратов – 10, коммутаторов телефонных – 1…». Кроме того, варшавянам было переправлено 131221 кг продовольствия.

Помощь повстанцам не ограничивалась сбросами оружия и продовольствия. 14 сентября была взята Прага – предместье Варшавы. В ночь с 15 на 16 сентября 1944 года в районе Саска-Кемпы началась переправа 1-го батальона 9-го пехотного полка 3-й пехотной дивизии Войска Польского (420 военнослужащих, помимо стрелкового оружия имевших на вооружении два 45-мм орудия, 14 станковых пулемётов, 16 противотанковых ружей и 12 гранатомётов). За шесть часов на западный берег Вислы были переправлены свыше 400 бойцов, два 45-мм орудия, 15 ПТР и пулемётов. Переправа проходила под непрерывным огнем артиллерии противника, однако 19 понтонов НЛП совершили 22 рейса, потери сапёрных частей составили 37 человек (в том числе 19 убитыми и утонувшими) и 13 понтонов НЛП.

В ночь с 16 на 17 сентября 1944 года за семь часов на западный берег были переправлены свыше 1300 бойцов из 7-го и 19-го пехотных полков Войска Польского, три артиллерийских орудия, 35 пулемётов. Под артиллерийским огнём 23 понтона НЛП и два 10-тонных парома совершили 71 рейс, потери сапёрных частей составили 36 человек и 17 понтонов НЛП. Тогда же переплыли Вислу и прибыли в штаб 2-й дивизии Войска Польского два связных капитан К. Венцковский (АЛ) и Е. Моцарская-Струга (АК).

В ночь с 17 на 18 сентября 1944 года в течение трёх часов продолжалась переправа на западный берег подразделений 3-й пехотной дивизии Войска Польского. На восточный берег было эвакуировано более 100 раненых. Всего под артиллерийским огнём противника было совершено 8 рейсов. В переправе участвовали польские сапёрные части (17 понтонов НЛП, 30 лодок ДСЛ и три 10-тонных парома), а также советский батальон автомобилей-амфибий (15 автомашин-амфибий). Потери польских сапёрных частей составили 34 человека (в том числе 10 убитыми и утонувшими), 14 понтонов НЛП и 30 лодок ДСЛ.

В ночь с 18 на 19 сентября 1944 года в переправе участвовали три понтона НЛП, шесть лодок ДСЛ и 15 лодок СДЛ, которые совершили 12 рейсов под артиллерийским огнем противника.  

На западный берег Вислы были доставлены 20 тонн боеприпасов и три 45-мм противотанковых орудия. Потери сапёрных частей составили 10 человек (в том числе 7 убитыми и утонувшими), один понтон НЛП и четыре лодки ДСЛ.

Вечером 19 сентября 1944 года была предпринята попытка переправы на новом участке в районе между железнодорожным мостом и мостом Понятовского. Под огнём противника на западный берег были переправлены два пехотных батальона, одна миномётная рота, одна рота автоматчиков, полурота ПТР и 15 45-мм противотанковых орудий. Потери сапёрных частей составили 29 человек, 12 понтонов НЛП, 24 лодки ЛГ-12 и 16 лодок СДЛ. Десантная операция была прекращена, поскольку были утрачены все 48 автомобилей-амфибий и практически все имевшиеся в распоряжении понтоны. Снабжение частей, находившихся на левом берегу Вислы, и эвакуация раненых продолжались с использованием лодок до 23 сентября (было доставлено 460 ящиков боеприпасов и 10 тонн продовольствия). Немалую роль в неудаче десанта сыграло то обстоятельство, что повстанцы из АК не оказали никакой помощи десанту. Более того, они ушли с места высадки десанта, а позднее даже убивали прорвавшихся было в город солдат Войска Польского (см. выше).

26 сентября 1944 г. офицеры штаба Комаровского («Бур») и графиня Тарновская, представлявшая Красный Крест, вступили в переговоры с обергруппенфюрером СС Э. фон Дем-Бахом, хотя возможности для сопротивления исчерпаны не были. 2 октября 1944 г. генерал Бур-Коморовский подписал договор о капитуляции, в результате которого он смог вылететь в Швейцарию, а офицерам АК были предоставлены комфортные условия в лагере для военнопленных В плен попало 17 тыс. повстанцев (в том числе 922 офицера и 2000 женщин). 16 тыс. участников восстания погибли в боях и умерли от ран. В ходе жестоких расправ карателей, бомбардировок и артобстрелов погибло около 200 тыс. мирных жителей польской столицы. Потери карательных войск составили лишь 9 тыс. убитых и пропавших без вести, около 9 тыс. раненых.

Факты говорят сами за себя. В Варшавской трагедии виновны только руководители АК с их авантюризмом и русофобией и неспособностью координировать свои действия с Советской Армией. Советское командование и высшее политическое руководство сделали, что могли для поддержки восстания. То, что Варшаву тогда взять было невозможно, доказывается тем фактом, что она не была взята ни в октябре, ни в ноябре 1944 года после подавления восстания. Сталин был прагматиком, и в его интересах было быстрее взять Варшаву и открыть дорогу на Берлин, поскольку взятие Берлина значило для послевоенного устройства мира несравненно больше, чем возможность появления эмигрантского правительства в Варшаве, которое Сталин рано или поздно смог бы взять под контроль, благодаря советским войскам в Польше. Поэтому все обвинения польских публицистов в "жестоком решении" и бездействии по политическим мотивам несостоятельны и исходят не из исторических фактов, а из их политической деятельности и соответственно имеют своей целью дискредитацию СССР и его правопреемницы России и русского советского солдата-освободителя.

Газета «Завтра», 7 августа 2024 г. Публикуется в сокращении.