Юрий ТАВРОВСКИЙ

КОНЕЦ ИЛЛЮЗИЙ

     Июльская встреча руководителей России и Китая может стать началом нового этапа отношений двух держав. Причем не по форме -- за счет присоединения к основной формулировке «стратегическое партнерство» все новых определений: «всеобъемлющее», «равноправное», «доверительное» и т.д. Созрели условия для расширения рамок «стратегического партнерства» за счет новых элементов, особенно в областях евразийской и глобальной безопасности. Именно в них наиболее четко прорисовывается совпадение национальных интересов двух стран, которые испытывают возрастающее военное, экономическое и информационное давление Вашингтона и его сателлитов. Именно это давление вдохновляет Москву и Пекин на ответные действия, которые все чаще принимают очертания союзнических – достаточно вспомнить о совместных маневрах военных флотов, поставках современнейшей боевой техники, прошлогодних командно-штабных учениях по ПРО…

Начало «новой нормы»

     Не секрет, что как в Москве, так и в Пекине есть немало очень влиятельных деятелей, надеявшихся на благоприятный расклад карт после смены власти в Вашингтоне. Проамериканский, прозападный настрой этих деятелей объясняется не только их личными, корыстными интересами – наличием секретных счетов и недвижимости, проживанием или обучением членов семей, а также другими формами зависимости от Запада. В обеих странах сложились мощные «группы интересов», построившие свое благополучие на торгово-экономических связях с теми или иными странами или институтами Запада. 
В России это, в первую очередь, некоторые «естественные монополии», наладившие официальные и неофициальные связи с крупными европейскими и американскими промышленными и банковскими структурами. Они настолько мощны, что осмеливаются отказываться от линии Кремля, как, например, в ситуациях с Крымом и Донбассом. Получая от партнеров сигналы о нежелательности сближения России и Китая, они всячески тормозят этот процесс через свои каналы влияния на правительственные учреждения, СМИ и экспертное сообщество.
В Китае элиты нескольких приморских регионов, процветание которых зависит от экспорта на американские и европейские рынки, тоже добиваются от Пекина уступок ради сохранения сложившейся уютной обстановки. Приход к власти Трампа, угрожавшего ввести 35-40 процентные пошлины на китайский экспорт, вызвали в этих кругах панику. Думаю, что интересы региональных элит и связанных с ними высокопоставленных деятелей в столице вызвали мощнейшую финансово-дипломатическую контратаку на Вашингтон и Мар-а-Лаго, которая увенчалась временным снижением уровня антикитайской риторики. 
При анализе противодействующих направлений в российско-китайских отношениях также необходимо учитывать настроения среднего класса в обеих странах. Немалая часть представителей поколений, выросших после крушения «железного занавеса» в России и начала политики «реформ и открытости» в Китае, искренне считает нынешнюю западную цивилизацию непобедимой военной, экономической и духовной силой, с которой надо договариваться о праве существовать на более или менее выгодных условиях. Рост патриотических, традиционалистских настроений среди молодежи обеих стран в последние годы понижает уровень прозападных настроений, но процесс этот только набирает силу.
Шаг вперед, два шага назад
     Похоже, что надежды на приход к власти в Вашингтоне «доброго царя» разделяли также и властные структуры как в Москве, так и в Пекине. Вспомним недолгосрочную, но интенсивную «трампоманию» в связанных с Кремлем СМИ России, в экспертном сообществе и парламентских залах. Вспомним восторги китайской публики из-за песенки, спетой внучкой Трампа на приеме по случаю Нового года по лунному календарю. Еще лучше перечитать щедрые обещания хозяина богатейшей фирмы электронной торговли «Али-Баба» Джека Ма, заявления «царя» китайской внешней политики Ян Цзечи, да и самого Председателя Си Цзиньпина в ходе устроенного в пожарном порядке визита в США. Можно только догадываться, сколько заманчивых предложений было сделано по непроницаемым каналам связи Белому дому из Кремля и Чжуннаньхая ради предотвращения дальнейшего ухудшения двусторонних отношений. При этом, похоже, как российские, так и китайские посланцы действовали именно в двустороннем формате, не слишком заботясь о «стратегическом партнере». Снова возник призрак «большого треугольника», в котором две стороны готовы ущемить интересы третьего. Не этими ли иллюзиями возможности примирения с Белым домом, пусть даже временного, объясняются шероховатости в экономических и дипломатических контактах последних месяцев, включая торможение некоторых экономических проектов, сдержанную позицию Москвы в ходе пекинского Форума Шелкового пути в мае? 
Однако игра в «большой треугольник» оказалась не по силам новой вашингтонской администрации. Она поглощена борьбой за собственное выживание перед лицом мощнейшего контрнаступления антитрамповских сил. Вместо продуманной стратегической многоходовки хозяин Белого дома предпринимает то примирительные, то конфронтационные разовые шаги. Такие метания можно объяснить неискушенностью многоопытного бизнесмена в глобальных проблемах, отсутствием собственной внешнеполитической стратегии. Но более вероятное объяснение – наличие нескольких групп столь же малоопытных советников, занимающих подчас противоречащие друг другу позиции. Крайне важны также мнения разных региональных промышленных группировок, банковских кругов.
Как бы то ни было, Трамп все первые месяцы своего «царствования» в отношениях с Россией и, особенно, с Китаем, то делает шаг вперед, то возвращается на два назад. Выход США из Транстихоокеанского партнерства, которое Китай рассматривал как структуру, созданную для противодействия его торговым интересам – шаг вперед. Объявление о продаже Тайваню новой крупной (1,42 млрд долл.) партии оружия, маневры боевого корабля в 12-мильной зоне островов Южно-Китайского моря в мае и пролет двух бомбардировщиков в том же районе накануне встречи Си Цзиньпина с Трампом в Гамбурге – это шаги назад. Тайвань и Южно-Китайское море – это самые серьезные болевые точки для Пекина. Нажимать на них, даже трогать их – посылать в Пекин недвусмысленные сигналы враждебности. 
Серьезных шагов навстречу России от новой администрации США вообще не было, да и маленьких шажков было не много. То госсекретарь Тиллерсон расскажет о разработанной «новой позитивной программе», то в Сирии начинается координация действий военных двух стран. Зато шагов в обратном направлении не счесть – угрозы, новые санкции, стягивание войск НАТО к российским пределам, антирусская истерия в СМИ… От Кремля потребовалась большая выдержка и еще больший оптимизм, чтобы не махнуть рукой на задиристость Вашингтона, взять паузу и укрыться на время за своим ракетно-ядерным щитом. Светом в конце туннеля оставалась для Кремля встреча в Гамбурге. Однако и она прошла на фоне унизительных декораций из антирусских штампов польского производства, а закончилась пока непонятными результатами и даже без обещания следующего свидания. 

«Новая норма» в российско-китайских отношениях 

     Похоже, в Пекине первыми устали от попыток предугадать следующий ход непредсказуемого Дональда Трампа, поняли иллюзорность надежд на изменение стратегии Вашингтона. За время между майским Форумом Шелкового пути и июльским официальным визитом в Москву была проведена инвентаризация отношений с Россией. При всех известных сложностях они были признаны отвечающими коренным интересам Китая. В первую очередь они дают возможность усиливать позиции по важнейшим международным проблемам, включая отношения с Америкой. Очищенные от эйфории первых лет пребывания Си Цзиньпина у власти и разочарований последнией пары лет, они представляют сейчас солидный и сложный механизм, разные узлы которого функционируют с разной степенью эффективности. Это и есть «новая норма» объемных, сложносочиненных и обоюдно важных стратегически отношений. «Новая норма» подразумевает, что отставание торгово-экономического узла компенсируется безупречными показателями узла международной безопасности и обороны. Перед лицом надвигающихся новых вызовов надо подтянуть ослабевшие тяги, добавить маслица в шестеренки, заменить изношенные детали и продолжать эксплуатировать ценную конструкцию, проектируя все новые модификации. 
Решимость Москвы и Пекина сохранить и укрепить стратегическое партнерство отчетливо проявилось в ходе июльского визита Си Цзиньпина. Он дал возможность для полноценной, продолжительной и откровенной беседы с Путиным, в отличие от двух предыдущих, «на полях» Форума Шелкового пути и саммита ШОС. Конкретное содержание этих бесед, конечно, станет известным только через несколько десятилетий, когда историки получат доступ к архивам. Но уже первым результатом стала заметно выросшая уверенность в своих силах, продемонстрированная Путиным и Си Цзиньпином в Гамбурге. Можно ожидать, что и другие результаты проявятся уже скоро.
Видимой же частью июльской встречи стало повышенное внимание к стимулированию экономического и гуманитарного взаимодействия. Оно проявилось не только в количестве протоколов о намерениях, которые чиновники без устали подписывали, кланяясь согласно китайским церемониям, сидевшим за их спинами главам государств. Важен реальный прогресс по важнейшим направлениям взаимодействия, на которых, с учетом политических реалий двух стран, прогресс невозможен без решений «на самом верху».
Обращают на себя внимание несколько масштабных и конкретных договоренностей. С опережением графика на год, 20 декабря 2019 года, начнутся поставки по газопроводу «Сила Сибири». Не секрет, что этот проект был в последнее время окружен неприятной аурой и вообще ставился некоторыми экспертами под вопрос. В области финансов, ставшей «узким горлышком» сотрудничества, тоже приняты конкретные решения. Создан Российско-китайский фонд инвестиционного сотрудничества объемом 68 млрд. юаней (эквивалент 10 млрд.долл). Используя национальную валюту, китайские инвесторы смогут легче выходить на наш рынок. Еще один инвестиционный фонд, хотя и с капиталом поменьше (1 млрд.долл), будет нацелен на сельское хозяйство и инфраструктуру. Привлекает внимание договоренность о создании на территории нашей страны совместного предприятия по выпуску поездов для высокоскоростных магистралей, где у китайцев накопился большой опыт. Очень важна совместная работа над проектом скоростного грузового поезда, производство которого также может начаться в России. В отличие от малозагруженных в условиях России пассажирских ВСМ, именно скоростные грузовые линии способны давать прибыль и стать становым хребтом Нового шелкового пути из Китая в Европу. 
В деликатной и оберегаемой китайскими властями сфере духовной жизни также есть зримые плоды. Уже в этом году начнет вещание первый в Китае российский телеканал «Катюша», который будет специализироваться на мультфильмах и познавательных передачах с субтитрами. Это, конечно, не китайский вариант информационного канала «RT», который давно пробивается в Поднебесную. Но все равно дело хорошее, а не плохое. Вообще на этот раз Си Цзиньпин привез необычно многочисленную команду высокопоставленных деятелей СМИ, призванных наладить взаимодействие с российскими коллегами. Помимо традиционного медиа-форума состоялись встречи руководителей ТАСС, РИА «Новости», «Российской газеты» с коллегами из агентства Синьхуа, газеты «Жэньминь жибао» и нового, но все более влиятельного издания «Глобал таймс». В Москву прибыли и представители провинциальных СМИ. Мне в течение одного дня довелось участвовать в двух встречах. Одна была посвящена началу традиционного фестиваля телепрограмм пограничной провинция Хэйлунцзян на российских телеканалах, организованного Евразийской академией телевидения и радио. Вторая — презентация в Китайском культурном центре потенциала СМИ приморской провинции Гуандун, новичков на нашем рынке. В принадлежащую комитету КПК провинции корпорацию входят 8 газет, 9 журналов, 2 интернет-портала и 53 сайта с общей аудиторией в 200 миллионов человек. Кстати, ВВП этой провинции превышает ВВП всей России... 
Июльская встреча Путина и Си Цзиньпина третья и не последняя в этом году. Можно надеяться на существенные последствия московских бесед и ожидать новых обсуждений, новых договоренностей. Ведь российско-китайские отношения значат больше, чем просто отношения двух соседних стран.