На днях госсекретарь США Джон Керри заявил, что действия Дамаска и Москвы в Сирии вызывают беспокойство. «Совершенно необходимо, — сказал госсекретарь, — чтобы Россия воздержалась сама и удержала режим Асада от проведения наступательных операций».

Надо заметить, что такое заявление — далеко не первое. Как только «ан-Нусра», деятельность которой запрещена в России, и связанные с ней организации начинают терпеть поражение, мы тут же слышим возмущенные голоса американских политиков и наблюдателей за соблюдением прав человека, обвиняющие то российскую авиацию, то сирийскую армию в уничтожении гражданского населения, бомбардировке госпиталей и прочих «издевательствах над мирным населением».

В России научились спокойно воспринимать этот информационный «визг».

Эта истерия нацелена на то, чтобы не допустить полного поражения террористических группировок в Сирии.

Сегодня мы наблюдаем парадоксальную ситуацию: сирийская армия окружила район Алеппо, который контролируется террористическими группировками, и не дает им возможности расширять сферу своего влияния.

В этот самый момент мы слышим требования прекратить удары. Наши американские «партнеры» ставят вопрос о необходимости обезопасить мирное население этой части Алеппо и предоставить ему гуманитарную помощь.

Но сбитый недавно российский вертолет — не боевая машина. Это транспортный вертолет, который доставлял в Алеппо ту самую гуманитарную помощь, на которой настаивают американцы и их союзники.

Вместе с тем мы хорошо знаем, что в Алеппо в трех направлениях открыты гуманитарные коридоры для мирных жителей и все, кто хочет избавиться от власти бандитов, может по этим коридорам уйти из города. Сами члены бандформирований тоже могут уйти — по четвертому, северному, коридору. Но американцев это не устраивает, они делают вид, что не замечают ни коридоров, ни того, как их подопечные сбивают вертолет, доставляющий гуманитарные грузы.

Любопытно, что в других — аналогичных — ситуациях наши «партнеры» демонстрируют диаметрально противоположные реакции.

В те самые дни, когда госсекретарь требует остановить наступление на террористов под сирийским Алеппо, чтобы «сохранить жизни мирных жителей», мы видим, как американская авиация начинает массированные бомбардировки ливийского города Сирт, осажденного ливийскими вооруженными силами генерала Хафтера, которые не начинали обстрела города, так как не хотели бомбить и убивать мирных жителей.

Тогда бомбить их начали американцы. Но на сей раз американские политики и правозащитные организации молчат.

Аналогичная ситуация разворачивается в Ираке в районе города Мосул, где иракская армия при поддержке американских ВВС окружила город и блокирует полтора миллиона человек.

И в этом случае никаких заявлений о страданиях мирного населения мы не слышим ни от правозащитников, ни от американских властей.

Но как только начинается наступление сирийской армии, поднимается информационный шум и делаются громкие заявления, в том числе и на официальном уровне.

И в этом смысле заявления, подобные тому, которые периодически делает Керри, — часть информационной войны.

В этой войне американцы имеют мощные каналы воздействия. В их распоряжении — значительная часть телевизионных каналов, которые вещают на арабском языке и из Вашингтона, и из Лондона, и из Берлина, и из Дохи, и из Эмиратов, и из Каира.

Между тем каждый всплеск эмоций и каждый пропагандистский «залп» со стороны американцев и их союзников свидетельствуют о том, что террористические группировки в Сирии терпят поражение, а их американские спонсоры начинают чувствовать себя неуверенно.

Если сирийская армия установит над Алеппо полный контроль, это станет предпосылкой для завершения войны и страданий на территории Сирии.

Все это должно быть понятно, и прежде всего — американцам. Их попытки сделать вид, что они не видят или не располагают информацией о реальном положении дел, свидетельствуют только об одном: Вашингтон ставит своей задачей спасти от уничтожения террористические группировки, чтобы продолжать использовать их в своих геополитических целях.

(Вячеслав Матузов, советник посольства СССР в США в 1990–1992 годах, руководитель группы по Ближнему и Среднему Востоку).