- Господин Панкратенко, сравнительно недавно вы в качестве эксперта-исследователя посетили территории, находящиеся под контролем террористов «Исламского государства Ирака и Леванта» в Ираке. Любопытно узнать, какие процессы там происходят сегодня? 

- Главное, на мой взгляд, это то, что «Исламское государство Ирака и Леванта» стремительно избавляется от кавычек. Идет формирование центральных и местных структур управления, системы здравоохранения, социального обеспечения и так далее. Разумеется, все это - на принципах шариата, исламской справедливости в трактовке ИГИЛ, эдакий порыв вернуть времена первых праведных халифов. Руководство ИГИЛ сумело сформулировать привлекательную и понятную самому широкому кругу идею эдакого «справедливого общественного устройства», основанную, по их словам, на принципах ислама. И именно в этом, а не в чем-то другом источник привлекательности ИГИЛ для молодых и не очень мусульман со всего мира. Именно за справедливостью и ради отказа от идеалов западного общества потребления едет туда основная масса добровольцев со всего мира. В свою очередь США и Европа навязывают восприятие ИГИЛ как только и исключительно террористической группировки. У них свой интерес, но для остального мира принимать именно такую трактовку в качестве догмы - в корне неверно, более того - опасно. Это массовое движение, это социальный процесс, если хотите – революция. В него вовлечены массы людей, сам этот процесс соткан из огромного количества политических, конфессиональных и даже экономических противоречий. И формы работы с ним должны быть совершенно иными, и уж точно – не просто бомбардировками и специальными операциями. Второе, что совершенно необходимо отметить, – усилившийся по сравнению с концом прошлого года раскол в руководстве ИГИЛ. Если схематично – идет борьба между двумя линиями: сторонниками государственного строительства на уже контролируемых территориях и сторонниками продолжения экспансии в отношении других государств. Нужно отметить, что если первую группу поддерживает основная масса населения, смертельно уставшая от войн, то вторые опираются на полевых командиров, власть которых – в подконтрольных им вооруженных отрядах. Первые рассуждают примерно так – нам удалось отвоевать кусок земли, давайте его укреплять и создавать государство, главная сила которого – в примере для всей мусульманской уммы. Вторые настаивают на освободительном походе в сторону Аравии и Северной Африки, на перманентной войне с «неверными», в которой конечная цель – ничто, а процесс борьбы – все. Кстати, именно эта вторая группа в основном практикует методы устрашения и жестоких репрессий по этническому и конфессиональному признаку, которые подаются большинством масс-медиа как истинное лицо ИГИЛ.

 -  А что  вас больше всего удивило?

 - Впечатлений, конечно, масса, но дело, пожалуй, не в них. Есть такой расхожий штамп - «лицо войны». В обыденном понимании - это воронки, разрушенные здания, инвалиды и тому подобное. Но реальное лицо войны гораздо страшнее. Это поколение, не мыслящее своего места в жизни иначе как с автоматом. Это целые селения, живущие на доходы от криминального бизнеса, в котором задействованы все - от мала до велика. Причем, он совершенно не воспринимается ими как криминальный - зарабатывание куска хлеба, не более. Можно много об этом говорить, но важнее понять другое. Долгая война деформирует общество, проживающее в районе боевых действий. Воронки можно засыпать щебнем, разрушенное восстановить, но разгладить гримасы войны в сознании людей – на несколько порядков более сложная задача. 

- Известно, что ИГИЛ объявило войну группировке ХАМАС, обвиняя ее в недостаточной радикальности. Тем не менее, в Тель-Авиве на угрозы исламистов завоевать Израиль и свергнуть правительство сектора Газа не придали особого значения. Почему? 

- Мы опять обсуждаем  тему, о которой мне довольно часто приходится говорить. В общественном сознании сложилось убеждение, что ИГИЛ – это такая централизованная структура с единым управлением и полным контролем над своими многочисленными филиалами, от Нигерии до Афганистана. Ничего подобного на самом деле нет. Существует собственно ядро, и существует множество группировок, которые по тем или иным причинам берут себе этот, если можно так выразиться, бренд. Хочу сказать, что причин для такой своеобразной франшизы множество. Чтобы боялись больше. Чтобы повысить самооценку. Чтобы облагаемые данью «на джихад» были сговорчивее. И так далее, причем, в большинстве случае, это мало связано с идеалами ИГИЛ. Подобное явление приобрело массовый характер. Журналисты и отдельные комментаторы этой очевидной, вроде бы, вещи - то ли по незнанию, то ли в погоне за сенсацией и местом в эфире - замечать категорически не хотят. А потому громкие заявления лиц, которые ИГИЛ в действительности не представляют, связей с руководством организации не имеют, но в самопиаре очень заинтересованы – преподносятся как «позиция руководства ИГИЛ». Но в Израиле масса великолепных специалистов, они-то как раз четко представляют, кто и что говорит. А потому не склонны всерьез воспринимать клоунские реплики. Насколько мне известно, единодушное заключение по этому вопросу серьезных израильских структур заключается в том, что «никаким сколько-нибудь серьезным влиянием эти люди среди палестинцев не обладают». Словом - и сами они «никто», и зовут их «никак». Хотелось бы добавить, что вторжение в Ирак в 2003 году «взорвало» Ближний Восток, простите за красивость – открыло «ящик Пандоры».  Все конфликты, которые копились десятилетиями, - архаичная социальная структура, демографическое давление, экономическая отсталость, неудовлетворенность своим положением местной буржуазии или «среднего класса», искусственность границ, этнические и конфессиональные противоречия – обострились враз и вдруг. Был период, когда ситуация для США вышла из-под контроля, когда администрация Белого дома действовала, как выразился бывший заместитель госсекретаря и один из самых уважаемых мною политических стратегов Уильям Бернс, «в режиме пожарной команды». Совершая, соответственно, массу ошибок, например - дав Ирану расширить свое присутствие в регионе, в частности – в Ираке, допустив приход к власти в Египте «братьев-мусульман», недооценив амбиций Катара и так далее. Более того, в определенный момент было нарушено положение одного из основных, закрепленных, между прочим, законодательно, принципов американской внешней политики – доллар расходов на международную деятельность должен приносить не менее десяти долларов отдачи. Соответственно, расходы на защиту в регионе «национальных интересов США» превысили разумные пределы. Но сейчас американцы проводят серьезную работу над ошибками, увязывают свою ближневосточную политику с потребностями и возможностями своей экономики, создают систему аутсорсинга, когда часть функций по «производству безопасности» передается их стратегическим партнерам - Израилю, монархиям Залива, Турции. В целом сейчас им удалось вернуть инициативу, укрепить пошатнувшиеся было позиции и, соответственно, они стараются использовать новый расклад сил и новых игроков в своих интересах. В общем-то – вполне получается,  что ориентация на интересы США подавляющей части региональных элит сомнений не вызывает. 

- Вопрос по Ирану. Вы уже говорили о том, что США используют переговоры по ядерной программе Тегерана исключительно как некую даже не политическую, а пиар-акцию. Так вот, на фоне нынешней перезагрузки в связи с соглашением по ядерной программе  есть ли   будущее у ирано-американских отношений? 

- Я не считаю, что подписание Соглашения по ядерной программе, пресловутого «Венского пакта», приведет к кардинальным изменениям в американо-иранских отношениях. Подобные изменения возможны только в случае полного отстранения от власти нынешнего политического руководства Исламской республики. Естественно, я говорю не о президенте Рухани и его команде, а о руководстве в целом - Верховного лидера, идеологов из Кума, командиров Корпуса стражей исламской революции, основных фигур из Высшего совета национальной безопасности и так далее. Собственно, это и является конечной целью американской стратегии «Путь в Персию» - смена режима и приход к власти ориентированных на Запад иранских политических элит. По итогам противостояния с Тегераном в последние полтора десятилетия, руководство США сделало совершенно правильный вывод: прямое давление на Иран, угрозы, шантаж, санкции – безрезультатны и дают прямо противоположный результат. Поэтому ставка сейчас сделана на эрозию режима, на активизацию прозападных настроений в иранском обществе, в первую очередь – среди молодежи, на размывание идеалов Исламской революции Ну и традиционный набор инструментов – саботаж, сепаратизм, разжигание национализма в регионах, «необъявленная война» во всех ее проявлениях – для осуществления конечной цели будет использоваться в полном объеме. Десятилетний срок снятия с Ирана санкций и есть, по моему глубокому убеждению, тот срок, за который США и его союзники планируют осуществить в стране «ползучий переворот». Если это произойдет раньше – например, в результате «зеленой революции 2.0» или еще каких-то событий, уверен, ни в Вашингтоне, ни в других столицах не огорчатся. Понимает ли иранское руководство и иранское общество серьезность угрозы, адекватно ли оценивает объем накопившихся в стране нерешенных проблем, требующих решения, – сложный вопрос и, скорее, тема отдельного разговора. 

- Ваш прогноз по ситуации на Ближнем Востоке. Будет ли меняться политика США в отношении Ирака, Сирии, Ирана в преддверии предстоящих  президентских выборов? И стоит ли ожидать появления разительно новых трендов в ближневосточной политике Белого Дома? 

- Если и будет, то только в сторону ужесточения. Основные задачи американской внешней политики на Ближнем Востоке в новых условиях уже сформулированы, формы и методы их достижения определены. Так что единственная «переменная» здесь - это скорость реализации тех или иных шагов. Например, провозглашение независимого Курдистана, создание временного «демократического правительства» на территории «безопасных зон» в Сирии, количество «проволочек» и драматических коллизий в реализации сделки с Ираном, ряд каких-то других тактических моментов. Словом, интриг, конфликтов и прочих «информационных поводов» будет более чем достаточно. Но их многообразие продолжит сливаться в одну основную тенденцию - сохранение американского контроля над регионом, пусть и в новых формах. 

Беседовала Матанат Насибова