Интервью Посла России в Китае А.И.Денисова информагентству ТАСС, 29 декабря 2014 года
Вопрос: Как повлияла новая ситуация в мире и антироссийские санкции западных стран на российско-китайское политическое взаимодействие, торгово-экономические связи?
Ответ: История отношений между Россией и Китаем насчитывает около четырех столетий. Разумеется, нужно отдать дань уважения прошедшим векам, однако мы сосредоточим внимание на последних двух десятилетиях. Переход от распада Советского Союза к нынешней фазе отношений протекал достаточно безболезненно и гладко. Я в 1992 году работал в Китае и был тому свидетелем. Этот короткий стыковочный период завершился в декабре 1992 года визитом в Китай Президента России Б.Н.Ельцина, и с тех пор отношения устойчиво идут по восходящей. Можно сказать, что активизация сотрудничества между нашими странами началась не вчера, и уж тем более не в связи с теми геополитическими осложнениями, свидетелями которых мы стали в текущем году. Я имею в виду, прежде всего, политику санкций против России. Это то, что заботит нас, граждан России, то, что отзывается на всех «этажах» – и на уровне руководства, и на уровне обычных семей, в том числе и наших с Вами.
Как бы то ни было, политический курс руководителей Китая и России на укрепление сотрудничества был определен давно и реализуется последовательно. С политикой санкций и нынешними политическими катаклизмами этот курс никак не связан и, безусловно, нацелен на перспективу. Политика санкций в отношении России лишь подтверждает правильность стратегического выбора на укрепление отношений с Китаем, в том числе и в областях практического сотрудничества.
Обострение геополитического противостояния в уходящем году определило повышенный спрос на качество наших отношений с китайским соседом. Две страны, будучи по-настоящему суверенными в своей политике и своих решениях, это испытание выдержали. Нам здесь видны попытки Запада втянуть Китай в бессмысленную, недостойную, унижающую ее проводников санкционную войну с Россией. Однако наши китайские партнеры выступают категорически против этого, и Россия высоко ценит такую линию.
Мы часто и на всех уровнях, включая самый высокий, называем российско-китайское партнерство образцом правильного выстраивания взаимоотношений между мировыми державами. Из них, как известно, давно ушла заидеологизированность, прочно укрепились принципы взаимоуважения и равноправия, политического и военного взаимодоверия, невмешательства во внутренние дела. Разумеется, присутствует поиск «сопряжения» интересов и взаимной выгоды. До нынешнего года внешняя политика КНР, как ее формулируют в Пекине, зиждилась на трех китах – мир, сотрудничество и развитие. В этом году добавилась четвертая опора. По-китайски она звучит как «гун ин», что переводится как «взаимовыгода», а в общем, это калька с мировой политической формулировки «win-win».
Если эту конструкцию приложить к российско-китайским отношениям, то выяснится, что они в полной мере соответствуют именно такой ориентации на мир, сотрудничество, развитие и взаимовыгоду. Реализовывать подобную линию нам помогает сложившаяся у нас за последние десятилетия солидная договорно-правовая база отношений, совокупность подписанных сторонами на всех уровнях международных договоров, соглашений, других документов, а также разветвленная система механизмов взаимодействия на правительственном, министерском уровнях – вплоть до участников хозяйственной деятельности и общественных кругов.
Благодаря всему этому наше сотрудничество приобрело ощутимую и достаточно сильную устойчивую динамику. Сегодня можно сделать вывод, что нами в полной мере выдержано испытание непростого завершающегося 2014 года. Это, наверное, самое главное. Нельзя не сказать о персонифицированных политических отношениях, прежде всего, о контактах на самом высоком уровне. Только полноформатных встреч и бесед наших лидеров по всему кругу вопросов двусторонних отношений и международных тем было пять. Я имею в виду визиты и встречи руководителей, приуроченные к крупным многосторонним мероприятиям. Вспомним, что в феврале Председатель КНР Си Цзиньпин был на открытии Олимпиады в Сочи. Это тоже новый момент – высший руководитель Китая впервые выехал за рубеж на международное спортивное соревнование. Однако также не будем забывать, что в Сочи состоялась большая двусторонняя встреча лидеров. Стороны обсудили самый широкий круг вопросов. Затем были визиты Президента России В.В.Путина в мае в Шанхай, где он также принял участие в Совещании по взаимодействию и мерам доверия в Азии (СВМДА), а затем в ноябре в Пекин, где работал саммит Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества (АТЭС). Кроме этого были отдельные встречи в Форталезе (Бразилия) и Душанбе. Если считать краткое общение в австралийском Брисбене на саммите «Группы 20», то общее число встреч вырастает до шести.
Плодотворно работал премьерский формат. В октябре состоялся визит в Россию Премьера Госсовета КНР Ли Кэцяна, прошла 19-я регулярная встреча глав правительств. Это большое мероприятие, в подготовке и проведении которого участвует весьма широкий круг министерств, ведомств, государственных и частных компаний, а также других структур с обеих сторон. Подписываются десятки крупных документов по различным вопросам сотрудничества. Встречам премьеров предшествуют встречи всех комиссий, подкомиссий и рабочих групп, которые являются составными частями сложившегося механизма сотрудничества. В этом году он пополнился – в Китае дважды побывал Первый вице-премьер Правительства России И.И.Шувалов. Во время его сентябрьского визита было оформлено создание нового органа – Российско-Китайской комиссии по инвестиционному сотрудничеству во главе с первыми вице-премьерами. Задача этого нового органа – продвигать конкретные объекты сотрудничества, прежде всего в высокотехнологичных областях, и создавать для этого соответствующие условия по линии правительств. Активно работали комиссии, возглавляемые с нашей стороны вице-премьерами Д.О.Рогозиным, А.В.Дворковичем и О.Ю.Голодец. В конце года к ним прибавилось еще одно направление – выстраивание сотрудничества на Дальнем Востоке России под эгидой вице-премьера Ю.П.Трутнева, который в конце года посетил Китай. Я уже не говорю о том, что общение глав наших МИД приобрело регулярный характер. Это и личные встречи, и телефонные контакты. Одним словом, устойчивое и постоянное взаимодействие.
Я хочу сказать, что мы, как Посольство, в полной мере почувствовали расширение масштабов и повышение уровня двустороннего сотрудничества на своей повседневной работе, связанной с организацией практических контактов на всех уровнях взаимодействия. Надеемся, что так будет продолжаться и в наступающем году. Уже сегодня можно сказать, что на новый год запланирован целый ряд крупных политических мероприятий, включая планируемый обмен визитами руководителей высокого уровня. Ожидается, что в мае в Москве, а в сентябре в Пекине пройдут мероприятия, посвященные 70-м годовщинам победы над гитлеровским фашизмом и японским милитаризмом.
Что касается вопросов глобальной повестки дня, мировой и региональной политики, то здесь в основе партнерства с Китаем лежит, прежде всего, принцип ответственности нашей внешней политики и перед своими народами, и перед всем миром. Отсюда – необходимость координации действий на международной арене, прежде всего на признанных площадках – в ООН, Совете Безопасности ООН, Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), группе БРИКС (Бразилия, Россия, Индия, Китай, ЮАР) и других, включая СВМДА и АТЭС. И на этих площадках координация наших действий была достаточно высокой. При этом совершенно очевидно, что какая-либо «обязаловка» в части совпадения интересов здесь полностью отсутствует и абсолютно неуместна. Наши страны – крупные, самостоятельные игроки на мировой арене, безусловно, имеющие свои интересы. Другой вопрос – эти интересы в силу объективных причин либо близки, либо совпадают, и вот тогда появляются предпосылки для взаимодействия.
В политике России и Китая нет предмета для какой-либо конкуренции. Нет таких вопросов, по которым Россия и Китай выступали бы как соперничающие между собой силы. В тех случаях, когда интересы не совпадают, а это возможно, мы делаем все, чтобы не только не создавать друг другу проблем, но и наоборот – всячески по-партнерски подставлять плечо. В этом и состоит суть стратегического партнерства, как мы его определяем.
Наш партнер Китай – это крупный, самостоятельный, уверенный в себе и во всех отношениях дееспособный участник мировой политики и на глобальном, и на региональном уровнях.
Вопрос: Как мы относимся к ситуации в Южно-Китайском море и Азиатско-Тихоокеанском регионе (АТР), на Тихом океане в связи с провозглашенным США «возвращением в Азию»? Уже появились признаки напряженности между Пекином и Вашингтоном. Есть ли у нас своя позиция?
Ответ: Безусловно, есть. Россия – мировая держава и у нее есть позиция по всем вопросам международной повестки дня. Другое дело, что она в некоторых случаях имеет активный характер, а в других – оценочный. Для нас в принципе, как члена Совета Безопасности ООН, нет ничего в мире, к чему мы бы относились равнодушно. Что же касается ситуации в регионе АТР, то Китай набирает вес как один из здешних ведущих центров силы. КНР расширяет экономическое влияние, наращивает масштабное сотрудничество с соседями в регионе.
Китай выстраивает свою политику с учетом стратегической перспективы. Именно такой характер носит выдвинутая Пекином концепция «Морского шелкового пути 21 века», обращенная в АТР. Совсем недавно, в начале декабря, Председатель КНР Си Цзиньпин процитировал изречение Конфуция, которое можно перевести как «в делах гнаться не только за выгодой, но иметь в виду принципы морали и справедливости». Такому подходу отвечает стремление урегулировать возникающие международные проблемы политическими и дипломатическими средствами. Именно так Китай и пытается выстраивать свою линию в непростых вопросах территориального размежевания с соседями в Южно-Китайском море. Мы полностью уважаем позицию всех вовлеченных в споры сторон. Ведь среди них есть такие близкие партнеры, как Вьетнам. Поддерживаем линию на мирное, спокойное, добрососедское урегулирование имеющихся вопросов без вмешательства извне. Когда под видом внешнего содействия могут продвигаться односторонние подходы, они способны только осложнить и без того непростые коллизии.
Вопрос: Как обстоит ситуация с сухопутным Великим шелковым путем?
Ответ: Мы в России пристально следуем за формированием и продвижением концепции «Экономического пояса шелкового пути» (ЭПШП), особенно за ее практическим содержанием. Мы понимаем эту концепцию не просто как создание своего рода транспортно-логистического коридора из Азии в Европу, а как значительно более широкую программу подъема обширных территорий, в совокупности служащих мостом между двумя континентами. Мы понимаем, что это задача непростая, она требует институционального оформления, совокупности финансовых механизмов для реализации крупных проектов, своего рода программно-целевого подхода, учета перспективы и того самого принципа «win-win», о котором мы уже говорили. Этот принцип получится только в том случае, если страны – участницы такого рода проектов станут участвовать в них активно, вкладывая свои ресурсы и обретая свое достойное место в этом, как раньше было принято говорить, «экономическом концерте».
Если говорить в этой связи об интересах России, то мы имеем в первую очередь достаточно обширные и потенциально емкие транспортно-логистические возможности. Мы рассматриваем свои собственные усилия по расширению пропускной способности железнодорожных магистралей, проходящих через Сибирь, как вклад не только в подъем наших восточных регионов, но и в реализацию ориентиров более масштабного экономического сотрудничества, имеющего транснациональный характер.
Как и мост, экономический пояс либо транспортный коридор строится с двух сторон. Поэтому дело не сводится только к Байкало-Амурской магистрали (БАМ) и Транссибирской магистрали (Транссиб), но и к проекту строительства высокоскоростной магистрали от Москвы на Восток. На первом этапе до Казани, а дальше не исключено, что эта ветка пойдет в юго-восточном направлении и не только по территории России, но и возможно Казахстана. Эксперты не исключают в будущем такой возможности.
Вот мы подошли и к тематике ШОС. Мы в России считаем, что ШОС как растущая, авторитетная, набирающая авторитет международная организация, созданная на основе, прежде всего, взаимных интересов всех государств-членов, призвана играть важную роль в создании институциональных основ для торгово-экономического и инвестиционного сотрудничества в регионе. Такого рода задачи по определению стыкуются с ориентирами концепции ЭПШП. Так что вопрос только в поиске гармоничного сочетания проектов и программ сотрудничества.
Нужно отметить, что мы по линии МИД наладили консультации с нашими китайскими партнерами по вопросам концепции ЭПШП. Уже состоялось два раунда консультаций. Это диалог весьма полезный и будет продолжаться.
Я также обратил бы внимание на необходимость тесного взаимодействия финансовых и экономических органов, банковских институтов всех заинтересованных сторон, и особенно хотел бы отметить роль экспертного сообщества. Речь идет о новых, своего рода пилотных проектах – здесь чрезвычайно важна роль научного анализа.
Ну и, конечно, давайте не забывать о том, что все это не химическая реакция, которая совершается в закрытой колбе. Это открытые процессы, которые проходят на обширных пространствах, населенных разными народами. Наши китайские партнеры посчитали, что в перспективную программу освоения ЭПШП и «морского Шелкового пути» могут быть в той или иной степени вовлечены более 60 государств мира. Если учесть, что среди них самые густонаселенные страны – Китай и Индия, то общая численность людей, вовлеченных в этот проект, составляет около половины всего человечества – три с половиной млрд. человек. Так что, как видите, замах очень серьезный. Было бы, наверное, правильно, чтобы интересующаяся вопросами международного сотрудничества общественность больше знала ради чего работают международные организации и что конкретно они делают, включая ШОС. Россия как активный участник всех направлений работы в рамках ШОС весьма в этом заинтересована.
Вопрос: Вы упомянули экспертное сообщество. Все мы читали привлекшую внимание общественности статью в одном из российских изданий о том, что экспертное сообщество на китайском направлении очень слабое, чуть ли не исчезло. Насколько серьезной вы считаете эту точку зрения?
Ответ: Я могу считать себя участником китаеведческого общества, начинавшим свой путь в экспертной среде, в Академии наук, и могу сказать, что нужно, как сказал один классик, «глядя себе под ноги, видеть не лужу, а отражающиеся в ней звезды». Анализ нынешнего состояния российского китаеведения для меня – это, прежде всего, свидетельство признания его общественной важности и уверенности в том, что дело наших предшественников будет продолжено. Разумеется, нам, китаеведам, хотелось бы большего. Но давайте видеть разные грани процессов. В силу исторических причин в 90-е годы институциональное обществоведение в нашей стране в целом, а не только китаеведение, испытало определенные потрясения. Но посмотрите, насколько расширились ряды практикующих китаеведов и насколько улучшилось их качество. Только взгляните, насколько ближе за последние 20-30 лет стал к нам Китай. Я помню времена, когда зеленый чай у нас в Москве воспринимался как экзотика, и мы из Китая привозили в качестве подарков привычный черный чай «дяньхун». А сейчас все знают зеленый чай и даже разбираются в его сортах, причем люди далекие от китаеведения. А сколько у нас молодых людей вполне прилично владеют китайским языком? Китайский язык перестал быть редкостью, неизмеримо повысилось качество владения китайским языком благодаря студенческим обменам. Это десятки тысяч людей, которые могут пройти стажировку в Китае, и они в большинстве эту возможность не упускают. Так что здесь, скорее, вопрос накопления критической массы. Разумеется, если говорить о китаеведах, чьи имена, что называется, «на слуху», то тут ожидать автоматического перехода количественных показателей в качественные не приходится.
Поэтому по государственной линии должны предприниматься осознанные действия как по развитию общественных наук в целом, так и китаеведения как части нашего российского обществоведения. У нас здесь замечательные традиции и предшественники, у нас продолжают работать выдающиеся учетные-китаеведы, включая авторов-составителей шеститомной энциклопедии «Духовная культура Китая», получившей Государственную премию. Я не стану перечислять все фамилии, назову лишь наиболее уважаемых из живущих – академики С.Л.Тихвинский, М.Л.Титаренко, В.С.Мясников. Так что мне кажется, что предаваться унынию в этой связи не то чтобы совсем нет повода, но не надо делать это односторонне.
Я хотел бы заострить внимание на востребованности политологических, в том числе китаеведческих работ. Но это уже немного другая задача, задача аналитического подкрепления нашей практической политики. Насколько мне известно, Министр С.В.Лавров уделяет этому вопросу большое внимание. Об этом свидетельствуют его выступления на различных экспертных аналитических форумах и конференциях. О том же свидетельствует активная работа Российского совета по международным делам.
Вопрос: Как продвигается экономическое взаимодействие? Есть ли успехи по крупным проектам?
Ответ: Экономическое сотрудничество – это основа основ. Безусловно, наши усилия по укреплению политических контактов должны опираться на прочную материальную базу в лице набирающего обороты экономического сотрудничества. В истекшем году произошло его дальнейшее увеличение. По итогам года товарооборот должен возрасти на 4-5 процентов. Во-первых, это больше чем в прошлом году, когда рост составил около 1 процента. Во-вторых, давайте помнить, что год был очень непростым, и развивать торгово-экономические отношения нам откровенно мешали. Ну и наконец, третье – мы всегда помним о поставленных перед нами задачах по выходу товарооборота на 100 млрд. долл. к 2015 году и 200 млрд. долл. к 2020 году.
Можно сделать вывод, что в уходящем 2014 году товарооборот должен превысить 90 млрд. долларов. Еще более нас радует взаимное расширение инвестиций. У нас или в стадии реализации, или в стадии подготовки находится целый ряд инвестиционных проектов. Как я уже говорил, создана новая межправительственная Комиссия по инвестиционному сотрудничеству. Активно разворачивается взаимодействие на Востоке России и Северо-Востоке Китая, в том числе и наши китайские партнеры активно знакомятся с новыми экономическими условиями на Дальнем Востоке и с перечнями проектов сотрудничества.
Я хотел бы обратить внимание на некоторые проработанные проекты, к реализации которых приглашаются китайские деловые круги. В нынешнем году еще больше продвинулся уже сложившийся российско-китайский энергетический альянс – крупномасштабное сотрудничество в области поставок и переработки нефти и газа. Подписаны крупные, в том числе крупнейшие в истории мировой энергетики, контракты, продолжается работа над новыми, в частности, в области поставок газа – как трубопроводного, так и сжиженного. Наконец, нельзя не отметить ограниченное по объему, но весьма перспективное сотрудничество в области высоких технологий. Тут на первом месте атомная энергетика – Россия продолжает активно взаимодействовать с Китаем. Китайские партнеры подчеркивают, что наши энергоблоки на китайских АЭС, во-первых, самые экономичные, а во-вторых, самые безопасные, причем с большим опережением по обоим показателям.
Обсуждаются совместные проекты в области гражданской авиации – создания широкофюзеляжного самолета, тяжелого вертолета. Я подчеркиваю, речь идет не о закупках, а о совместной разработке и подготовке производства на совместных началах. У нас есть хорошие заделы в космической деятельности, в том числе в области развития навигационных систем – ГЛОНАСС и «Бэйдоу».
В разной степени реализации – от уже готовых мощностей до подготовки к строительству – находятся такие объекты на территории Китая, как высокотехнологичное производство алюминия, НПЗ в Тяньцзине, завод по производству синтетического каучука и др.
В России также реализуется целый ряд совместных проектов. Радует, что в это сотрудничество включены не только приграничные, но и находящиеся достаточно далеко от Китая районы – например, Поволжье. Я бы отметил интересные планы у регионов Юга России, включая Северный Кавказ. Руководители этих регионов в течение года побывали в Китае, все эти визиты так или иначе служили поиску, отбору проектов практического сотрудничества, сооружения предприятий на территории наших регионов с китайским участием. Мы, как Посольство, будем всячески содействовать этим планам.
Вопрос: Как Вы оцениваете гуманитарное сотрудничество России и Китая?
Ответ: Я всегда обращаю внимание, что при всей важности политической и экономической сферы взаимодействия с точки зрения человеческого фактора особое значение имеет сотрудничество гуманитарное – в самых разных сферах.
Россия становится все более привлекательной для китайских туристов. В этом году китайские туристы уверенно заняли первое место по количеству поездок иностранцев в нашу страну. До этого на первом месте была Германия. Число приезжающих в Россию с туристическими целями граждан КНР превысит в этом году 400 тыс. человек, а общее число поездок – миллион. Китайские туристы становятся частыми гостями не только в Москве и Санкт-Петербурге, но и Казани, и Иркутске. Особенно я отметил бы усилия Ульяновска по привлечению китайских туристов. Ульяновск становится одной из культурных столиц Поволжья и интересным в этом плане для китайских туристов.
Расширяется студенческий обмен, но нам еще далеко до ориентира, поставленного нашими руководителями – к 2020 году 100 тыс. человек с обеих сторон. Сейчас у нас примерно треть этого уровня. Но динамика хорошая, в том числе растет взаимный интерес молодежи к изучению как русского, так и китайского языков. Мы не располагаем полной статистикой, так как многие приезжают учиться по прямому обмену. Речь идет не только о Москве и Пекине, но и многих других городах.
Активизировались связи в области кинематографии. Это не только проведение кинофестивалей, но и совместные съемки фильмов с участием таких мэтров, как Н.С.Михалков, который снимает фильм на севере Китая. Из больших имен с особой благодарностью хочу упомянуть В.А.Гергиева, который не только часто бывает в Китае с концертами, но и приложил поистине подвижнические усилия для создания единственного в своем роде российско-китайского совместного молодежного симфонического оркестра. Совсем недавно этот оркестр выступил в Пекине.
Мы обмениваемся театральными постановками. В Москве побывали артисты Пекинской оперы, очень своеобразного и в чем-то неожиданного для нас театрального жанра с многовековой историей. В Пекине состоялся премьерный показ постановки Театра им.Вахтангова «Бесы» в постановке Ю.П.Любимова – это последняя работа Мастера. Вся эта деятельность выстраивается под весьма плодотворным руководством нашей российско-китайской межправительственной Комиссии по гуманитарному сотрудничеству, которую с нашей стороны возглавляет вице-премьер О.Ю.Голодец.
Мы рассматриваем эту сферу деятельности как чрезвычайно важную. Культура не только требует денег, но и приносит определенный доход.
Я, прежде всего, имею в виду кинодеятельность. Китай – самая большая страна мира, и здесь сотни миллионов кинозрителей. Неслучайно, Голливуд делает все, чтобы продвинуть свою продукцию на китайский рынок. В последнее время активизировались усилия по продвижению российской продукции в Китай. В целом она встречает своего благодарного зрителя, но мы понимаем, что мы в начале пути. Китайский зритель – разборчивый, требовательный, знакомый с мировым кино. Поэтому надо целенаправленно работать, учитывая его вкусы и пристрастия.
Обширные информационные потоки идут по сети Интернет, ведь в Китае более 650 млн. пользователей всемирной паутины. Поэтому насыщение Интернета информационными продуктами – это тоже важная сфера гуманитарного сотрудничества.
Суммируя, я бы сказал, что в уходящем году «на всех фронтах и направлениях» нам удалось не только не допустить снижения оборотов в российско-китайском сотрудничестве, но и нарастить его, причем в ряде случаев весьма значительно. Но радость от этого и удовлетворение должны сочетаться в первую очередь с осознанием масштабов задач, стоящих перед нами в новом году, и ответственности за их выполнение вместе с китайскими партнерами.
Вопрос: Вы не могли бы рассказать о военно-мемориальной работе?
Ответ: Это важное направление нашей деятельности. В составе Посольства у нас работает целая группа, которая ведает этими вопросами. На территории Китая находится большое количество воинских мемориалов, захоронений. Это в первую очередь могилы воинов Советской Армии, погибших в годы Антияпонской войны. Эти мемориалы и кладбища находятся в хорошем состоянии, непрерывно ведутся работы по их поддержанию в достойном виде. Так, в начале сентября в городе Люйшуне я вместе с заместителем министра иностранных дел КНР Чэн Гопином присутствовал на открытии очередного отреставрированного китайскими партнерами на российские средства воинского кладбища.
Это направление постоянно находится в сфере нашего внимания, появляются новые, радующие нас моменты – в уходящем году мы впервые договорились о совместной поисковой работе оставшихся со времен Второй Мировой войны захоронений. Сейчас эти места уточняются, весной начнутся полевые работы. Считаем эту работу очень важной, особенно в год 70-летия Победы.
